Бурый-Шмарьян Оскар Ефимович

Бурый-Шмарьян Оскар Ефимович

красноармеец
Годы жизни: 11.1925- 12.07.2004 гг.

Место рождения: г. Немиров Винницкой области

До 1943 г. воевал в составе партизанской бригады имени Николая Щорса, был бойцом агитационно-пропагандистского отряда. Призван в РККА с 04.04.1944 года Жмеринским РВК, Украинской ССР, Винницкой обл., Жмеринского р-на. В составе 151 стрелковой дивизии 353 артполка он прошел Венгрию, Румынию и встретил Победу в Австрии.

Награды:

Медаль «За отвагу»

Медаль «За взятие Будапешта»

Орден Отечественной войны II степени

Как русские у американцев аэродром украли

Союзникам не всегда удавалось поживиться в советской зоне оккупации

2009-09-11 / Владислав Кац

Скандал разразился вскоре после 9 мая 1945 года. В Кремль поступила информация об имевших место фактах вывоза из советской зоны оккупации заводского оборудования. По распоряжению Сталина был подготовлен подробный перечень украденного. Список оказался впечатляющим.

Под шум победных салютов и возлияний союзникам удалось осуществить молниеносную операцию, в результате которой на запад ушло не только заводское оборудование. Союзникам в полном объеме досталась техническая документация по производству новейших моделей самолетов «Юнкере» и автопилотов для ФАУ, чертежи на все виды продукции, производимой заводами «Цейс». Около ста тонн золота было вывезено из складов медикаментов в Саксонии. С новеньких самолетов «Хе-162» сняли полсотни турбин фирмы «БМВ». Две сотни металлорежущих станков исчезли из цехов завода авиационной аппаратуры фирмы «Верке». Это, не считая укативших на запад сотен вагонов, набитых предметами искусства, платиной, разнообразным заводским и лабораторным оборудованием.

Известны всего два случая, когда удалось перехватить подготовленные к увозу ценности. Об одном из них упоминается в тексте сообщения, которое Сталин вручил Трумэну и Эттли на Берлинской конференции в августе 1945 года.

В другой раз американцев объегорили артиллеристы из 151-й стрелковой дивизии. Тогда история не получила широкой огласки. Возможно, она бы так и канула в Лету, если бы не один из ее участников, Оскар Шмарьян, в ту пору носивший на погонах по одной лычке. Вот как это было.

После завершения боевых действий в мае 45-го года артполк, в котором служил ефрейтор Шмарьян, отвели на отдых к подножью Альп. Разместили артиллеристов в небольшой австрийской деревушке Терль. Неподалеку от них разбили лагерь американцы, также уставшие от войны. Первыми о соседях узнали артиллерийские разведчики. Бравый воин Иван Шарапов, из тех, кто в огне не горит и в воде не тонет, шепнул своему другу Оскару, что со дня на день американцы должны прибыть в гости к артиллеристам и по этому поводу планируется хорошая пирушка. Тому имелись две причины - окончание войны и вызволение артиллеристами из немецкого плена американских летчиков. За ними и должны были явиться их соотечественники. Командир полка А.Яшин дал добро на проведение дружеского ужина.

Шарапов оказался прав. Спустя двое суток из Линца прикатили союзники. Делегация оказалось небольшая, зато каждый офицер прибыл на персональном автомобиле марки «Додж».

К приезду гостей в полку подготовились, в грязь лицом не ударили. После первой рюмки наладились контакты. Неофициальная встреча победителей протекала без затруднений. Тосты звучали поочередно с каждой стороны. Толмач усердно переводил. Все было о'кей.

Гости проявили интерес к русской махорке. Им немедленно организовали по самокрутке. Засмолили дружно. Переводчик вскоре захмелел, начал сетовать, что сегодня им еще предстоит поездка в горы. Там, где-то в районе леса Гуттенштайн, находится замаскированный немецкий аэродром. Требуется подготовить к эвакуации имевшуюся там авиационную технику.

Майор Ткачев мгновенно сориентировался. Выйдя из-за стола, он подал знак находившемуся неподалеку разведчику Шарапову. Их разговор продолжался не более минуты. Ткачев вернулся к гостям, Шарапов бросился искать старшину. Спустя еще несколько минут видавший виды «ЗИС» выехал из лагеря артиллеристов. В кузове сидели шестеро автоматчиков. В кабине - Шарапов, Шмарьян и дивизионный топограф Жора Головач.

Сориентировались по карте, взяли курс на единственный известный им объект - лес Гуттенштайн. По горной дороге петлять пришлось недолго. Она заканчивалась у въезда на аэродром, окруженный проволочной оградой, с четырьмя вышками для часовых. Вдали виднелись силуэты самолетов.

Первым делом Шарапов расставил автоматчиков у ворот и на вышки. Затем, отогнав машину и замаскировав ее, принялся вместе с друзьями осматривать хозяйство.

Тем временем дружеское застолье у артиллеристов подходило к завершению. Спели хором «Катюшу». Американцы подтягивали. Затем их старший офицер поблагодарил хозяев за гостеприимство и, обратившись к майору Ткачеву, сказал, что они вынуждены ехать на выполнение ответственного задания. Где-то неподалеку, в горах, находится немецкий военный аэродром. Несколько дней назад американские парашютисты заняли его, требуется их сменить. Ткачев взялся сопровождать гостей. Американцы не возражали.

Когда при подъезде к воротам аэродрома навстречу колонне выскочили советские автоматчики, произошла немая сцена. Находившиеся на вышках солдаты на всякий случай расчехлили оставленные немцами пулеметы, развернув их стволами в сторону ворот.

Повисшую над взгорьем неприятную тишину нарушил бравый воин Иван Шарапов. Одернув гимнастерку, он строевым шагом подошел к Ткачеву и четко доложил: «Товарищ майор! За время дежурства на объекте никаких происшествий не произошло. Комендант аэродрома рядовой Шарапов».

Американцам ничего не оставалось, как попрощаться и двинуться в обратный путь.

Позже в подразделениях дивизии эту историю пересказывали на разные лады. Прошел слух, будто Шарапова и его друзей представили к боевым наградам за сохранение боевой трофейной техники и проявленную при этом находчивость.

Возможно, так и было. Но пока контора писала, Шарапова демобилизовали. Оскару такое счастье не светило - слишком молод, 26-го года рождения. Служить ему полагалось, как медному котелку, до 1950 года. Правда, шустрый ефрейтор времени даром не терял. О «международном конфликте», в котором ему довелось принимать участие, Оскар написал небольшой рассказ и отправил его в редакцию газеты «Советский воин». Там его мгновенно напечатали. Но на этом дело не кончилось. Поскольку отношения между двумя великими державами с каждым годом обострялись, военные политработники сочли нужным использовать сюжет рассказа в качестве идеологического оружия. Рассказ переделали в пьесу и поместили ее в репертуарный сборник для армейской самодеятельности.

Автор сочинения Оскар Шмарьян к литературе, как и к военной службе, более не возвращался. Переключился на экономику. В Саратове, где он жил до последних дней, Оскар Ефимович был известным и очень уважаемым человеком, о чем свидетельствует присвоение ему званий Заслуженного экономиста и Заслуженного работника культуры РСФСР!

Нетания (Израиль)

www.ng.ru

Человек из «Черной книги»

Мой прадед Бурый-Шмарьян Оскар Ефимович человек из «Черной книги».

Он ушел из жизни, когда мне было всего шесть лет. Я запомнила его добрым и спокойным человеком, который относился ко мне с большой любовью. Из рассказов моей бабушки я узнала, какой необыкновенный человек был мой прадедушка, и решила написать о нем.

Хочу поведать вам историю его жизни, которая помогла мне еще глубже понять трагедию военного времени, которое пришлось пережить нашей стране и моим близким.

Оскар Шмарьян родился в ноябре 1925 года в городе Немиров Винницкой области

В возрасте 3-х лет переехал жить с родителями в Киев. Детство маленького Оси протекало беззаботно и счастливо в окружении родных и близких. Чтобы выработать в нем усидчивость, подвижного и шаловливого мальчика усаживали за стол и заставляли переписывать статьи из газет. Это было для него самым серьезным наказанием. Но благодаря этому маленький Оскар научился отлично читать и писать с 5 лет.

После окончания девятого класса 19 июня 1941 года Оскар поехал отдыхать на время летних каникул к дедушке и бабушке в городок Браилов Винницкой области. Но беззаботный отдых 16-летнего подростка длился недолго. Спустя несколько дней началась война. Немцы вступили в Браилов 17 июля 1941 года.

Немецкий комендант сразу же установил «новый порядок».

В условиях еврейского местечка "новый порядок" выглядел примерно так: все евреи должны были носить на спине и на груди по большой шестиугольной звезде ("Щит Давида"). Никто не имел права выходить за пределы местечка, общаться с украинским населением соседних сел. Хотя испокон веков в самом центре Браилова существовал базар, ни один еврей не мог появляться на нем под страхом получить немецкую пулю.

Только на десять минут в сутки по свистку полицейского евреи могли выбежать на базар. Немецкому коменданту Крафту очень нравилось зрелище: бег евреев на базар, и он почти неизменно присутствовал при этом. На третьей или четвертой минуте полицейский давал свисток отбоя, и все, побросав свои покупки, спешно убегали с базара. Затем объявлялось, что сигнал был ошибочный, и все повторялось снова. Так комендант Крафт забавлялся.

Ежедневно свыше тысячи жителей Браилова выходили по нарядам коменданта на тяжелую работу. Но не было дня, чтобы все возвращались домой - то проезжавшие немецкие солдаты начинали "охотиться", то полицейские добивали уставших и замученных людей.

Однажды в морозную февральскую ночь Браилов был оцеплен полицейскими и гестаповцами, и перед рассветом началась резня. Каждый полицейский получил указание обойти две-три еврейские квартиры, выгнать всех на площадь к месту сбора, и если кто не сможет или не захочет пойти, -прикончить его на месте. Но делать это бесшумно: при помощи штыков, прикладов и кинжалов. Действуя прикладами, они выгнали население местечка к месту сбора - на торговую площадь.

Что происходило дальше, я хочу процитировать из текста очерка, написанного сыном очевидца тех событий Ефимом Гехтманом «На Родине», опубликованного в «Черной книге» Василия Гроссмана.

«...после полуторачасовой проверки списков полицейские объявили, что 300 человек, главным образом, портные, сапожники, шубники и их семьи, остаются для обслуживания германской армии, - остальные будут расстреляны. Под сильным конвоем процессия тронулась в путь. Вышло так, что впереди колонны шел мой отец с сестрой, за ними Оскар Шмарьян, шестнадцатилетний парень, наш родственник из Киева, который приехал на каникулы в Браилов. ...Все шли молча, сосредоточенно, последним взглядом прощаясь с родными местами, с жизнью?